Самой ожидаемой премьерой апреля 2012 по итогам
. В связи с этим, размещаю интервью с создателями картины, побывавшими с презентацией своего фильма в Москве.
Джон Кьюсак производит впечатление человека спокойного, удовлетворенного своей жизнью и карьерой. Он говорит так тихо, что иной раз приходится задерживать дыхание, чтобы расслышать его речь. Мы поговорили с ним о его видении своего персонажа — Эдгара Аллана По, страхах и предпочтениях.
— А какого бы исторического персонажа вам хотелось еще сыграть?
— Булгаков было бы отличным персонажем. О, есть один персонаж, похожий на По в чем-то, которого я хотел бы сыграть. Был такой американский парапсихолог Эдгар Кейси, я сейчас пытаюсь сделать о нем фильм, он был очень интересным человеком. Если По был одной ногой в мире мертвых, то Кейси путешествовал в мир призраков, впадал в транс и передавал от них информацию. Никто никогда не смог доказать, что он шарлатан — слишком много он знал, о чем не должен был. Он предсказывал события. Человек интересной судьбы.
— Вы предпочитаете людей с репутацией сумасшедшего?
— Они интересны с точки зрения актера, интересны для игры. Просто сразу на ум не приходит ни один исторический деятель, кого я хотел бы сыграть.
— Вы прочитали много книг о По: пытались ли вы сыграть его правдиво, как описано, или позволили себе творчески переработать материал?
— И то, и другое. Мы в основном использовали его собственные документы, письма, поэмы и биографии, например, вкладывали в его уста фразы, которые он сам писал, но в фильме они могли относиться к чему-то другому. Или даже кто-то другой мог их произносить, например, фразу, которую По сказал о себе, мы вложили в уста его редактора. Но мы старались использовать как можно больше его собственных слов. Сохранили его язык из его же писем, прозы, рассказов. Иногда он сам говорил о своем творчестве, с этой точки зрения фильм очень точен. Но с другой стороны, это художественное произведение. Это интерпретация личности. Можно снять биографический фильм и придерживаться только фактов — я бы хотел сыграть в таком, но у меня была возможность сыграть По только в таком фильме. Я всегда заглядывал в его письма и творчество в процессе работы.
— Фильм слегка напоминает приключения Шерлока Холмса, но он очень мрачный. Почему? И какая связь между По и Жюлем Верном?
— Во-первых, именно По придумал детективный жанр, а Конан Дойль уже развил его дальше, он взял истории про инспектора Дюпина и создал Шерлока Холмса. А в произведениях По никогда не было счастливых концов. Никто не знает, что произошло с По в последние четыре дня его жизни, он исчез, а потом его нашли в баре в чужой одежде, почти невменяемым, и он повторял слова «Найдите Рейнольдса». И никто не выяснил, что с ним произошло, и кто такой Рейнольдс. Все это так и осталось тайной. Так что, мы позволили себе пофантазировать и сделать некую мифологическую интерпретацию произошедшего. Но все его взаимоотношения с другими писателями или историческими личностями очень точны. Мы постарались сделать все остальное весьма реалистично. Есть, конечно, допущения, без этого никак. Это было будто еще одно произведение самого По, и многие темы его произведений мы сохранили. Такие, как сон во сне, и кто видит сон на самом деле — кто автор этого сознания — эти вопросы есть в его произведениях. Что касается Жюля Верна, то психопат, который едет в Париж, чтобы поиздеваться над Жюлем Верном, считал, что Жюль Верн творит под влиянием По. Он собирается идти по этому следу — может, позже найдет и других писателей, чтобы также поиздеваться над ними, кто знает.
— Вы не считаете, что страшные сцены в фильме оттолкнут женскую аудиторию, которая вас любит и пойдет в кино смотреть на вас?
— Мне кажется, нет ужаса без красоты, а страха без любви и желания, эти ощущения взаимозависимы. Особенно, в таком фильме — про По, который воспевал красоту смерти. Здесь есть женщина, которую он любил и хотел спасти, за которую боялся. В фильме есть много романтики, как и в произведениях По — но мрачной романтики.
— Произведения По и этот фильм — это некое пространство страха. А есть ли у вас страхи? Или сны страшные снятся?
— Я высоты боюсь. Да, мне снились кошмары во время съемок фильма — было дело. Очень странные сны. Я не смогу их рассказать, потому что они совершенно бессмысленные, но пугающие, когда объекты, противоречивые символы сталкиваются в сюрреалистических образах.
— Были ли какие-то спецэффекты на площадке, с которыми приходилось работать?
— Нет, здесь мы ничего не делали, кроме декораций. А лежащих актрис нельзя назвать спецэффектами.
— Вы не любите спецэффекты?
— Не то, что я их не люблю, я просто не думаю о них.
— У вас есть любимое произведение По?
— «Маска красной смерти» — здесь очень сильные образы. В его творчестве много ощущения клаустрофобии в произведениях, и он задает вопросы жизни и смерти, его поэзия просто восхитительна.
— Что вам нравится больше всего в вашей профессии?
— Мне нравится процесс переноса, путешествия в другое пространство, поэтому я люблю костюмные фильмы, например. Мне нравится бывать в других мирах, в этом фильме я некоторое время жил в мрачном, холодном месте. Иногда очень хорошо уйти от повседневной реальности в этом смысле, побывать где-то еще.
Фото и текст: Надежда Маркалова
// автор Ольга Белик | 11.04.2012 | Настоящее кино
