25 мая в Каннах показывали
"В тумане" и
"Космополис / Cosmopolis".
Смотреть дальше.
Режиссёр Сергей Лозница о своей картине (видео)
Каннское небо опять затянуто облаками и снова полил дождь, а я с балкона пресс-центра наблюдаю печальное зрелище: на красной дорожке Дворца Фестиваля – съемочная группа российского фильма «В тумане» Сергея Лозницы.
Красивая группа. Сам Лозница – очень элегантный, высокий, большеглазый – актеры Влад Абашин, Юлия Пересильд, Надежда Маркина и главный герой Владимир Свирский. Звучит белорусская музыка (группу всегда приветствуют либо саундтреком из фильма, либо национальной музыкой), они улыбаются, а на ковре осталось 10-15 фотографов (обычно их здесь больше 100) и всего три оператора (все российские). Агент Ричард Лорман, который сопровождает группу, даже к этим операторам ее не поворачивает. Не досталось нашим каннского гламура и торжества – толп фанатов, блеска вспышек, криков «посмотрите сюда» и плотного строя операторов в смокингах, на фоне которых фотографируется даже Брэд Питт. Впрочем, это удел большинства картин, создатели которых не являются звездами в общепринятом смысле, и показы которых ставят на 16:00.
В общем, прошли скромно и тихо. Что не отменяет главного: Лозница уже во второй раз участник конкурса, и это означает, что он теперь – в каннском списке, и Канны всегда будут следить за его работами. Читать дальше.
Я фильм посмотрела вчера на пресс-показе. Зал был набит битком, уходивших я не видела, в финале хлопали. Не овация, но все же. Лозница экранизировал повесть Василя Быкова «В тумане»: Вторая Мировая война, белорусская деревня, фашисты повесили партизан, а одного отпустили. И вся деревня думает, что он сдал товарищей. А это не так. Но никто не верит – ни соседи, ни друзья, ни жена. Когда за ним приходит друг детства, чтобы расстрелять, он даже не пытается спастись – клеймо предателя для него, порядочного человека, невыносимо. А дальше казнь сорвалась, и будто бы сама судьба хранит главного героя, но обстоятельства складываются так, что несуществующей вины становится все больше и больше, и от позорного клейма уже никогда не отмыться.
Страшный фильм, грустный. После прошлой картины, «Счастье мое», каждый второй обвинял Лозницу в том, что он оскорбил весь русский народ, и в прочей ерунде. Здесь режиссер тоже не комплиментарен к родине, которая безжалостно разменивает своих людей, как монеты, и никогда в этом не раскаивается. Стоит обратить внимание на то, что фильм он снял на немецкие деньги.Только что вернулась с просмотра «В тумане» Сергея Лозницы и, честно говоря, сильно расстроилась. «Счастье мое» было просто триллером по сравнению с этой тягучей военной драмой по повести Василя Быкова. Единственное, что меня удерживало в зале — изумительной красоты картинка, поскольку оператор Олег Муту, с которым Лозница снимал свой игровой дебют, поработал на славу. Читать дальше.
Не хочу говорить ничего плохого о фильме, но народ с него начал валить где-то минут через 30. Более того, в зале виднелись проплешины, несмотря на очередь перед входом. Что-то мне подсказывает, что на Кроненберге такого не будет. Но проверим.
Западные критики Лозницу в твиттере хвалят, Питер Брэдшоу из Guardian называет «В тумане» «мистической, убедительной и суровой» картиной, но мне что-то персонажи показались какими-то совсем уж нереалистичными. Что-то было в фильме искусственное. То ли в ситуациях, то ли в диалогах, то ли в персонажах. Все те же флэшбеки из второй мировой в «Счастье мое» были гораздо лучше.
ОК, кому-то это понравится. Мне — нет.Тяжеловесный исторический саспенс, в конечном счете оправдывающий себя.
Месть подается холодным, горьким и морально противоречивым блюдом в мрачной и затянутой драме о Второй мировой, несущей огромное историческое наследие в качестве единственного конкурсанта от России. Основанный на романе белорусского писателя Василя Быкова, неторопливый фильм Сергея Лозницы методично ставит перед лицом жителей оккупированной нацистами Белоруссии агонию этического выбора. Поклонники старой школы советского кино могут счесть зимние леса и героев-фаталистов знакомыми, но картина вознаграждает за терпеливый просмотр развитием в увлекательную, полную нюансов философскую драму. Совсем не блокбастер, «В тумане» должен привлечь нишевую аудиторию своей интеллектуальной многозначительностью и техническим мастерством. Читать дальше.
Не раскрываемый режиссером сполна контекст – оккупация нацистской Германией западной части Белоруссии в период с 1941 по 1944 годы, приведшая к расцвету партизанского движения и смертям двух миллионов человек. Эти события все еще спорны для Белоруссии, сегодня – бывшей советской республики, считающейся последним европейским оплотом диктатуры – что и объясняет, почему Лозница работал над картиной в соседней Латвии.
Действие начинается с публичной казни трех предполагаемых партизан, совершивших диверсию (поначалу необъясненную) против нацистских оккупантов. Удивительно, но само повешение остается за кадром, как и все смерти в фильме. Вместо этого камера Лозницы замирает на груде костей у мясной лавки. Не тонко, но эффектно.
Спустя две недели два вооруженных партизана появляются у дома железнодорожника, таинственным образом избежавшего смерти, и отводят его в лес, чтобы расстрелять, как пособника нацистов. Отчаянный спор троицы о виновности, преступлении и наказании нарушает схватка с местными пронацистскими агентами, бросающими всех троих израненными. С этого момента нелинейная история возвращается назад, чтобы восполнить ключевые пробелы и показать, как каждый из троих протагонистов уже заплатил дорогую цену за принципиальные, но часто ошибочные героические поступки.
У русских фильмов об ужасах и подвигах Второй мировой внушительная родословная, вне сомнений берущая начало с обличительной политической пропаганды советской эпохи. «В тумане» опирается на грандиозные «Летят журавли» Михаила Калатозова, «Иваново детство» Андрея Тарковского и – особенно – на жестоко прекрасный фильм 1985 года «Иди и смотри» Элема Климова, напрямую касавшегося нацистской оккупации Белоруссии. Лозница добавляет к переполненному канону противоположный стилистический подход, являющийся интимными размышлениями о Фаустовских дилеммах, встающих перед обычными гражданами под садистским режимом. Хотя сам Быков пережил оккупацию, он никогда не писал о партизанском героизме в восторженных и триумфальных тонах, предпочитая фокусироваться на более личных и психологических историях.
Бывший документалист, два года назад Лозница удостоился каннского приза за лучшую режиссуру с «Счастьем моим», промозглым экзистенциальным путешествием по похожей на ад современной России. «В тумане» более традиционен по структуре и содержанию, но имеет с «Счастьем моим» немало общего. Румынский оператор Олег Муту снова снимает сочетанием сверхкрупных планов, долгих дублей и в медленной, похожей на Беллу Тара, манере. Его цветовая палитра блекло-осенняя, подчеркиваемая глубокими тенями и резким контрастом светотени.
Три основных актера – Владимир Свирский, Владислав Абашин и Сергей Колесов – убедительно измождены, а на их лицах отпечатаны десятилетия тяжелых судеб. Саундтреку не дозволяется добавить ни лучика комфорта к общей безрадостности, разрухе и мучениям.
Фильм немного неуклюже заканчивается появлением символичного белесого тумана и предсказуемым закадровым выстрелом. Но с этой сценой лента прекращает быть историей о конкретной войне, превращаясь в универсальное размышление о человеческом бытие, где война – скорее аллегория жизни, а туман – метафора грядущей неизвестности. Временами тяжелое, но, в итоге, оправдывающее себя путешествие.Смотреть дальше.
Видео с пресс-конференции
Интервью с создателями "Космополиса / Cosmopolis"
Смотреть дальше.
Видео с красной дорожки
Перед началом пресс-конференции создателей фильма «Космополис» модератор попросил: «Никаких вопросов о вампирах!» Журналисты со смехом откликнулись: «А как насчет вопросов про капиталистов-кровососов»? Главный герой романа Дона ДеЛилло, по которому снял свой новый фильм Дэвид Кроненберг, — 28-летний мультимиллиардер, разъезжающий по Манхэттену в лимузине, оборудованном по последнему слову техники.ВНИМАНИЕ: В статье возможны спойлеры! Читать дальше.
«Хочу подстричься», — заявляет Эрик Пакер (Роберт Паттинсон) своему телохранителю, стоя перед несколькими роскошными лимузинами. Тот пытается отговорить молодого богача: в Нью-Йорк приехал президент и на дорогах заторы. «О каком президенте речь?» — невозмутимо уточняет Пакер. Он вообще очень отстраненный и холодный молодой человек, который ничего не боится. По пути в парикмахерскую он поговорит со спецом по техбезопасности (Джей Барушель), увидит в такси свою супругу (Сара Гадон), перепихнется с арт-дилером (Жюльет Бинош), пообщается с финансистом (Саманта Мортон), получит тортом в лицо от радикала (Матье Амальрик), разгонит папарацци, уткнется в похоронную процессию и, наконец, попадет в кресло цирюльника.
Журналисты часто называют «Космополис» первым фильмом о новом тысячелетии. Кроненберг с усмешкой отметает эту версию: «Это все маркетологи придумали, не верьте им! Мы даже не знаем, что это значит!» Автор романа отмечает: «Писатели не думают о таких вещах, сочиняя книги. Я представлял себе Нью-Йорк на стыке тысячелетий, внезапно наводненный белыми лимузинами. И только на Манхэттене такие машины могут спокойно передвигаться. Со временем мы привыкли к лимузинам, а я стал все чаще представлять себе огромный автомобиль, который пытается завернуть за угол, усложняя трафик. И мне захотелось поместить внутрь человека. Так родилась идея книги. Никакого миллениума и апокалипсиса. Человек в машине».
Эпиграфом к роману ДеЛилло, как и к фильму Кроненберга, стала строчка из стихотворения польского драматурга Збигнева Херберта «Рапорт из осажденного города». «Единицей обмена стала крыса» — так звучит ее перевод на русский. Сам «Космополис» — это тоже своего рода поэма. По словам Роберта Паттинсона, сценарий был похож на стихи. «Мы как будто исполняли песню, а не кино снимали», — говорит актер, и режиссер его поддерживает. «Думаю, сравнение с песней очень точное. Ты как будто исполняешь песню Боба Дилана. Ее слова всем известны, ты не будешь их менять, но можешь поработать с ритмом, аранжировкой, манерой исполнения».
ДеЛилло считает, что фильм получился совсем другим, в отличие от книги, но ничего против не имеет. «Я смотрел, как актеры произносят мои диалоги, и меня поразило, что Дэвид не перенес действие из лимузина на улицу, чтобы потрафить кинематографичности. Более того, он перенес действие одной из сцен из другого места в лимузин — на такое способен только Кроненберг!»
Попытка обвинить кино в отсутствии надежды наткнулась на довольно жесткую реплику режиссера: «Надежда проявляется в том, что мы вообще сняли этот фильм. Найти финансирование для такого проекта в наши дни очень сложно. Все стали такие консервативные. Снимаются картины с бюджетами по 200 миллионов, поэтому они очень консервативные, пресные и безопасные, поскольку на кону огромные деньги. Поэтому надежда в искусстве. Не будь надежды, мы не сняли бы этот фильм».
Отвечая на вопрос о том, как он готовился к съемке, Роберт сказал: «Я провел две недели в номере отеля, очень волнуясь. Мне было совершенно непонятно, что я делал. Потом за неделю до начала съемок позвонил Дэвиду и решился задать вопрос о фильме. Он предложил: «Давай начнем снимать и посмотрим!» Было невозможно подготовиться к съемкам так, как я привык. Обычно в других фильмах можно менять реплики, придумывать что-то свое, но в этом сценарии мне не хотелось менять ни строчки и ни точки».
Чувствует ли Роберт схожесть между собой и Эриком? «Я не лучший аналитик самого себя, — начал отвечать актер. — Не знаю... Я тоже не очень-то общительный человек... Черт, почему я не могу просто ответить на вопрос? Куда меня несет?» Режиссер подержал свою звезду: «Ты не можешь ответить, потому что вопрос плохой. Пытаться найти общее между жизнью Роберта как звезды и жизнью миллиардера Эрика невозможно. Они совершенно разные. Пакер создает для себя лимузин — он его Das Boot, если хотите. Эрик полностью контролирует окружающий его мир, полностью изолирован и заставляет всех приходить к себе. Поэтому я перенес сцену с героиней Бинош в лимузин — в книге они встречаются в ее квартире. Эрик не знаменитость, он создает для себя аквариум и живет в нем. Роберт — совсем другой человек». «Но мне тоже иногда кажется, что меня пытаются убить», — смеется Паттинсон. «Ну, это уже личное!» — отвечает Кроненберг.
Специально для критиков режиссер напомнил свой подход к кино: «Последние 22 минуты фильма Пол (Джаматти) и Роб (Паттинсон) проводят в одной декорации, в паре комнат — точно так же, как и в романе. И я заранее знаю, что меня будут ругать за театральность. Разница между фильмом и театральной постановкой в работе камеры, в ее движении, в разных объективах, в дистанции меду камерой и актерами. Последние 22 минуты для меня — это сама суть кино. Оговорюсь, что для меня суть кино заключается в крупном плане говорящего актера. И если это потрясающее лицо и отличный текст, то получается настоящее кино».
Вопрос про кровососов все же прозвучал, на что Кроненберг парировал: «Легко сказать, что персонаж Роберта — вампир, высасывающий кровь из Уолл-стрит. Но актер не может играть абстрактную концепцию. Это настоящий персонаж, у него есть прошлое. „Космополис“ пробуждает призрак капитализма. Мы практически цитируем Карла Маркса, но у него был призрак коммунизма».
Проверить фильм Кроненберга на наличие призраков можно будет в России уже с 19 июля.Сегодня второй раз ходила глазеть на звезд. На этот раз на Роберта Паттинсона. Он снялся в главной роли в «Космополисе» Кроненберга. Это его каннский дебют, забавно совпавший с каннским дебютом его подруги по «Сумеркам» Кристен Стюарт. Позавчера он приходил к ней на премьеру, сегодня она придет к нему. Оба стремятся выйти из Сумерек, и, как видим, у них это отлично получается.
Забавно, что драйв «Сумерек» держится на чистой платонической любви героев. В своих новых работах оба актера отрываются по полной. У обоих в фильмах полно секса, у нее – с двумя парнями сразу, у него – с несколькими женщинами по очереди. Для меня до сих пор остается загадкой, пара они в жизни, или нет – но, думаю, каннскими холодными вечерами друзьям есть, что обсудить. Разумеется, не только секс, но и вообще новые работы друг друга – обе отличные и довольно необычные. Читать дальше.
В «Космополисе» Паттинсон играет финансиста Эрика Паркера, который утром садится в белый лимузин и отправляется через весь Нью-Йорк к своему парикмахеру. Однако Манхэттен перекрыт из-за визита президента США, на улицах – митинги и погромы, кругом полный хаос. В этом хаосе в машине Паттинсона оказываются друг за другом странные люди, и поездка к парикмахеру оборачивается главным путешествием в жизни героя. В пересказе все это звучит довольно бессмысленно, но на экране выглядит отлично. Мне фильм очень понравился, хочу пересмотреть его с переводом – он летом выйдет в прокат.
Паттинсон – отличный актер. Там еще снялись Пол Джиаматти, Саманта Мортон, Матье Амальрик и Жюльетт Бинош. Но главный молодец – Кроненберг, снял жесткий и бескомпромиссный фильм о крушении идеалов капиталистического мира.После сильных работ минувшей декады Дэвид Кроненберг выглядит утомленным «Космополисом».
Безжизненная, театральная и лишенная – несмотря на предлагаемые исходным материалом возможности – антиправительственного подтекста мертворожденная экранизация романа Дона ДеЛилло может заинтересовать некоторых поклонников Роберта Паттинсона, но широкая аудитория встретит ее с полным безразличием. Читать дальше.
Короткая, отстраненная книга ДеЛилло использовала формат «Улисса» в рассказе об одном дне человека, предпринимающем путешествие через город, чтобы стать очевидцем разгорающейся «оккупай»-анархии, направленной против финансовых махинаций толстосумов. Средством передвижения служит длинный белый лимузин – и те, кто видел в Каннах спорную картину Леоса Каракса «Божественные моторы» про один день героя, в точно таком же автомобиле колесящего по Парижу – невольно задались вопросом, знал ли Каракс о существовании романа ДеЛилло.
В отличие от «Моторов», фильм Кроненберга удивительно прозаичен и надолго заключен в темный и тесный интерьер автомобиля исключительно ради статичного получасового финала, который похож на вневнебродвейскую пьесу на два действующих лица.
Эрику Пакеру Паттинсона еще нет тридцати, но он уже – никогда не ошибавшийся блестящий финансовый игрок. Имея в своем распоряжении миллиарды, Эрик изолировал себя в громадной квартире и звуконепроницаемом и пуленепробиваемом автомобиле, и практикует изысканные крайне выгодные бизнес-стратегии, непонятные даже его коллегам.
В этот день он решает посетить Средний Манхэттен ради стрижки. Его телохранитель Торвал (Кевин Дюран) предупреждает Эрика об осложнениях в виде президентского кортежа, акции протеста и того, что он называет «серьезными рисками» для жизни Эрика. Но хладный юноша, восседающий словно на черном кожаном троне на заднем сидении лимузина, равнодушен к физической угрозе.
Поочередно к Эрику присоединяются окружающие его люди – кто-то подсаживается в машину, кто-то объявляется во время коротких остановок в закусочной или книжном: его жена (Сара Гэдон), с которой Эрик проводит мало времени и, похоже, не очень-то хорошо ее знает; его арт-агент (Жюльетт Бинош), решительно вступающая с ним в связь, при это рассказывая о выставленной на продажу часовню Ротко; финансовая гуру (Саманта Мортнон), предупреждающая, что «скоро кое-что произойдет»; и безумный «тортовый наемник» (Матье Амальрик), наконец-то попадающий в лицо Пакеру тортом; незнакомец (К’Наан), вместе с которым Эрик сожалеет о скоропостижной кончине харизматичного черного музыканта, чья похоронная процессия провоцирует хаос на дорогах.
И в книге, и в фильме Эрик – марионетка и марионеточник, не признающий общественных норм, и чей ум превосходит возможности простых смертных. Он лишен чувства юмора, сострадания и человечности, что делает героя крайне непривлекательным. Паттинсон не спасает ситуацию, смотря перед собой пустым взглядом, произнося реплики в единых ритме и интонации и однообразно покачивая головой. С таким сложным героем вероятно справился бы молодой Джереми Айронс, но Паттинсон слишком безлик и монотонен, чтобы удержать интерес.
Недостатки особенно заметны в длинной кульминации, где, развязав насилие, Эрику приходится противостоять отчаявшемуся и вооруженному бывшему сотруднику Бенно Левину (Пол Джиаматти). Разглагольствования и действия сознающего себя безнадежным ничтожеством Бенно были самым разочаровывающе предсказуемым ходом книги, и такими же они остаются в фильме, превращая развязку в утомительный и пустой третий акт. Учитывая Кроненберга, развитие и постановка финала удивительно тривиальны.
Увы, режиссер не нашел способ электрификации оппозиции (иногда видной через окна лимузина, позволяющего Эрику выключить окружающий мир, слово телевизор), не подобрал он и подходящей квази-галлюциногенной техники лавирования между многочисленными ситуациями и их постоянно сменяющимися участниками. Наиболее сильное впечатление из актерского состава производит Саманта Мортон, играющая консультанта, близкого по экспертному уровню к Эрику.
«Космополису», снятому на студии в Торонто при помощи рир-проекции и нескольких подсъемок на натуре, скорее бы пошло на пользу присутствие настоящего Нью-Йорка в кадре, но, судя по всему, по финансовым соображениям этого не вышло.Фотографии с сайтов 
и 
@темы:
Режиссёры,
Фотографии,
Каннский кинофестиваль,
Звёзды,
Видео,
Красная дорожка
