Берлинский кинофестиваль: Глазами очевидцев первые два дня

все записи пользователя в сообществе Sa6rina

...

На сайте "Киноманка" нашла интересные статьи, посвящённые Берлинскому кинофестивалю и оформленные в стиле "глазами очевидцев". Статьи размещаю в нашем сообществе для "ознакомления", оставляя пост без комментариев - так как автор не я, то и писать замечания, делиться впечатлениями и что-то спрашивать думаю стоит на "месте публикации": здесь материал за первый день и здесь за второй. Оформление поста, и грамматически-стилистическое, и графическое - также не моё (ну, там была просто кнопочка "запостить на дайри", которой я и воспользовалась :shy:

)

Берлинский кинофестиваль 2012: Королевская милость

В Берлине открылся 62-й международный кинофестиваль. В городе все завешано постерами с медведем, символом Берлина и фестиваля, причем мишка, как вы знаете, стоит в позе интернет-мема «привет, медвед». Также по городу стоят статуи зверя, и каждый из них раскрашен на разный манер. Есть медвед-карта метро, медвед-паб и, конечно, красный медвед.

Берлинале организован несколько иначе, чем Венецианский кинофестиваль, о котором я рассказывала вам прошлым летом. Помимо основного конкурса здесь неимоверное количество программ и форумов, где, подчас, фильмы интереснее, чем те, которые придется оценивать жюри. При этом показы раскиданы по всему городу, и добираться до них подчас — настоящий квест: успеть от одного фильма на другой зачастую — миссия невыполнима. Бесплатный вай-фай — большая диковина, и работать журналистам можно исключительно в пресс-центре и только по проводу. Зато в этом году можно фотографировать и снимать видео на пресс-конференции, что просто радость для прессы. Плюс в этом году директор фестиваля Дитер Косслик собрал звездное жюри из европейцев и одного американца — Джейка Джилленхола. Последний, мы помним, находится в обрамлении Шарлотты Генсбур, Франсуа Озона, Антон Корбайн, Асгхара Фархади и президента жюри Майка Ли. Всем понятно, что Джек здесь для красоты – включая самого Джейка.

Собственно говоря, с завуалированного вопроса «а что вы здесь делаете, Джейк?» и началась пресс-конференция жюри фестиваля. Просили, конечно, немного иначе: а не чувствует ли мистер Джилленхол себя странно среди цвета европейского кино? Пока Джейк вдыхал и думал над ответом, за него вступился Майк Ли. «Почему это он должен чувствовать себя странно? С ним все в порядке, он не из таких людей». В ответ на это Джейк заявил: «Спасибо, теперь за меня все будет говорить президент жюри». Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и вместо привычной для себя манеры острить пытался выглядеть серьезным, отчего шутил невпопад и вообще сидел с лицом мученика. С другой стороны, мы решили, что каждый член жюри на самом деле блестяще разыграл свою роль: Ли — главы клана. Озон — интеллектуального европейского режиссера, Генсбур — модной европейской актрисы, Фархади — скромного лауреата нынешних премий, Корбайн — новичка серьезных мероприятий, а Джилленхол — тупой американской звезды.

Джейк и муки

В целом все вопросы вертелись вокруг того, чего жюри ждет от фестиваля и как будет жюрить. «Мы ничего не ждем, мы открыты всему, что будет здесь происходить», — сказал Майк Ли. Он подчеркнул, что безумно рад быть в президиуме жюри Беринале, который нравится ему за дух, атмосферу и информационное поле и настоящий праздник кино. Ли пошутил, что тот факт, что фестиваль проходит зимой — прекрасно, ибо это укрепляет дух и помогает раскрасить холодную зиму. В это время Джейк Джиллехол встрял с умным видом, что он тоже чувствует огромную честь, что его пригласили в жюри, правда, пока он не может давать какое-либо мнение о фестивале именно из-за участия в судейской коллегии. Оживился он лишь на вопросе про Дитера Косслика, позвавшего его в жюри. «Я с детства знал фильмы Майка Ли, и для меня большая честь и привилегия работать с ним в жюри фестиваля и со всеми остальными — быть здесь и обсуждать кино. И потом, вы же знаете Дитера, он такой восторженный! Я сейчас — такой же восторженный, как Дитер!»

Майк Ли продолжил, что для всего жюри радостен тот факт, что они могут посмотреть чужие работы, а не свое кино. Жюри планирует давать оценку картинам вне политического контекста — только с точки зрения художественного произведения. И да, это большая ответственность — судить работы коллег, но они постараются быть открыты и непредвзяты.

Джейк снова шутит невпопад

Спрашивали, конечно же, про Берлин, еду и общение. Ли посмеялся, что да — все жюри говорит на разных языках, но общий язык они найдут, а также выпьют много вина и съедят много вкусной немецкой еды. «Уж будьте уверены. Мы отлично повеселимся», — заверил он прессу.

Забавную вещь сказала немецкая актриса Барбара Зукова, которой стукнуло 62 года. «Чем старше становишься, тем реже тебе дают роли, зато чаще зовут в жюри фестивалей», — заявила она, сорвав аплодисменты. Барбара также подчеркнула, что обожает Косслика и счастлива пообщаться с кинематографистами со всего мира, которых она обожает и уважает. Антон Корбайн подытожил шутку, сообщив, что его ответ — микс ответов членов жюри 1, 2,5, 4 и 3. «Круто быть среди таких людей и просто смотреть кино. Для меня это все — настоящая киношкола. Ну, и еще в Германии хорошая еда».

Открылся фестиваль французским фильмом Бенуа Жако «Прощай, моя королева». Лето 1789 года, канун французской революции. Юная чтица королевы Марии-Антуанетты Сидони обожает свою госпожу — как и все при дворе, потому что таково отношение к королевской чете, небожителям. Однако революционеры взяли Бастилию, и двор бежит в Версаль, где думает, что находится в безопасности. Остальное мы знаем. Король отказался от бегства, королева спасла своих придворных, отправив их в ссылку, а затем пришли революционеры, и начался кровавый ужас, за который французам стыдно до сих пор.

Сидони и подружка предчувствуют неладное

Бенуа Жако прекрасно погружает нас в атмосферу того времени и нагнетает атмосферу грядущего кошмара. Мы видим грязь и блеск эпохи: москит, из-за которых Сидони расчесывает себе руки в кровь, крысы в реках, нищие на улицах, золотые ворота, пышные наряды и притворная легкомысленность королевы. В картине мастерски проработаны детали: мы буквально переносимся в то время и видим часы, свечи — даже модные журналы. Причем все — глазами Сидони: вот она бежит к королеве, вот она упала, вот видит воровство слуг, а вот она отрубилась, на ступеньках, ибо не может спать в своей комнате — и мир исчезает для зрителя. День за днем, час за часом Сидони слышит слухи и видит события, которые не обещают ничего хорошего. Король выходит к людям на собственных ногах. Слуги тащат королевское добро. Королева ходит сама по коридорам и стучится в комнаты придворных. Каждое мгновение атмосфера происходящего нагнетается все сильнее: перешептывание слуг, взгляды, слухи, истерики королевы, упрямство короля — буквально кожей ощущаешь недоброе.

Фильм несколько странен как выбор на открытие фестиваля и конкурсную программу, но в нем есть своя прелесть и предостережение — всем, кто сейчас ходит на митинги и счастливо уверен в том, что мирно решает дела государства. Любая кровавая резня начинается с желания провести реформы — и всегда есть 286 голов, которые, по мнению революционеров, надо отрубить, чтобы реформы осуществились. Как говорит Людовик XVI: «Удивительно. Но они хотят не только хлеба, но и власти. Я-то всегда думал, что власть нельзя хотеть добровольно. Это то, что дается тебе по наследству и против воли».

Королевская семья вышла ко двору

В фильме очень хорошие актерские работы: прекрасна Леа Сейду, сыгравшая чтицу, Вирджини Ледуайен — любовница-фаворитка королевы Габриэлла де Полиньяк, но, на удивление. Прекраснее всех — Диана Крюгер, сыгравшая Марию-Антуанетту. Ее королева — дитя происхождения, привыкшая получать все. Что заблагорассудится, и в то же время любящая женщина, которой небезразлична судьба фаворитки настолько, что она готова пожертвовать всем ради нее — в том числе и людьми, и любимой чтицей. На пресс-конференции Диана произвела такое же сильное впечатление — умница и красавица. Легко переходит с английского на французский и родной немецкий. Улыбается и машет. Свою королеву защищает, как может: «Про Марию-Антуанетту часто говорят, что она — ужасна. использовала юных девушек в своих целях. Я старалась не осуждать ее и пыталась понять, как женщину. Ведь Габриэлла предала ее. Для меня это была очень эмоциональная и трудная роль, тем более, что пришлось играть ее на французском. Эта роль стала для меня вызовом. И нет, я не считаю королеву лесбиянкой».

Более того, Диана видит параллели между своей жизнью и карьерой и жизнью Марией-Антуанеттой. «Как и она, приехала в Париж, и мне пришлось учить язык и культуру Франции. И я чувствовала нечто необъяснимое, находясь на ее месте. Эта роль многое во мне изменила. Когда я читала сценарий, у меня буквально мурашки бежали по коже. Я тоже родилась 15 июля, а мою маму зовут Мари-Тереза. Столько совпадений!»

// автор Ольга Белик | 10.02.2012 | Настоящее кино

Берлинский кинофестиваль: Смерть и дева

Второй день Берлинского кинофестиваля уже стряхнул с себя гламур церемоний открытия и был насыщенным и рабочим. Жюри исправно ходило на конкурсные фильмы полным составом: мы вот дважды смотрели фильмы в компании Джилленхола, Генсбур, Корбайна, Фархади, Озона и остальных во главе с председателем Майком Ли. Первый показ — в 9 утра. Жюри сидит на специально отведенном — и отгороженном — ряду и пытается проснуться. Джейк Джилленхол как зайчик всем принес воды, а себе — кофейку. Шарлотта Генсбур копается в айфоне, Джек — в блэкберри: до и после сеанса. Твиттерят?

С утра давали картину «Сегодня» сенегало-француза Алена Гомиса. В главной роли — журналист, звезда поэтической и музыкальной сцены Нью-Йорка Сол Уильямс, из крупного засветившийся в «Планете Ка-Пэкс». Его герой Сатше внезапно понимает, что жить ему остался лишь один день. Сегодня. Такое бывает — иногда люди знают, когда Смерть придет за ними. По крайней мере, такова мысль режиссера, которую он с упоением художника исследует и разворачивает полтора часа. Сатше открывает глаза — он в доме родителей. Вот семья и родня прощаются с ним, вот вся улица провожает его в последний путь по друзьям и знакомым, по своей жизни. Девушки кидают трусики с балкона, каждый выносит подарок — кто курицу, кто два багета: чем богаты, как говорится. Далее Сатше проделывает путь по улицам Сенегала, видится с первой любовью, с друзьями молодости, с властями города — и все ведут себя с ним как со святым. Готовы пожалеть, всплакнуть, поддержать, обмыть после смерти. В финале герой приходит домой к жене и детям, закрывает глаза — и мы так и не знаем, умер он или же просто уснул.

Вот такие они, сенегальские путешественники за смертью

Гомис снял очень яркий, красочный фильм, полный прекрасных кадров, каждый из которых — в рамку. Его картина — экзистенциальное исследование темы пограничности бытия человека и очень сильно на любителя. Фильм абсурден, местами смешной, местами затянутый — но, тем не менее, ловит зрителя на крючок: банально хочется узнать, чем все это кончится. Умрет Сатше — и как — или же это какой-то обман? Ответа нет — вернее, у каждого он свой.

Вторая картина, которую жюри смотрело вместе с пресс-народом — «Возвращение домой» француза Фредерика Видо. Шарлотте Генсбург, как видим, везло на конкурсные показы: два фильма на родном языке. Фильм Видо рассказывает о девочке-подростке Гаэль, которую похититель Винсент продержал в подвале своего дома 8 лет. Затем он внезапно отпускает бедняжку, и она пытается адаптироваться в этом уже чужом для нее мире среди родителей и друзей, которые помнят ее лишь маленькой девочкой.

Жертва и ее похититель

Несмотря на предупреждающие титры, что все рассказанное в фильме — вымысел, и все совпадения с реальными людьми случайны, у истории есть прототип: австриячка Наташа Кампуш, которую в 1998 году похитили в 10-летнем возрасте. Похититель Вольфганг Приклопил продержал Наташу у себя 8 лет, а затем покончил с собой, что и стало освобождением для девушки. Однако Видо настаивает, что история Кампуш — лишь вдохновение для фильма, в котором исследуется степень человеческой свободы. Винсент держит Гаэль в подвале, но разрешает ей выходить из заточения, он завтракает с ней, читает, учит ее писать, общается — по сути, вся ее сознательная жизнь проходит с этим человеком. Поэтому когда героиня попадает на свободу и начинает жить без него — неизвестно, счастлива ли она на самом деле. Все вокруг для нее чужие, для всех она — девочка из плена. Единственное, что ей остается — снова бежать.

К сожалению, неплохая идея оказалась загублена слабой режиссурой. У преступника нет мотивов: так и неясно, для чего он похитил девочку и кто он, собственно, такой. Винсент ведет себя слишком хорошо со своей пленницей — по сути, собственностью. Он не бьет ее, не мучает, не подвергает сексуальному насилию — Видо настаивает, что намеренно завуалировал последний момент. Увы, совершенно зря: перед нами в результате — совершенно неправдоподобный герой, из-за него — и героиня. Актерам внезапно нечего играть: за драматичностью истории и событий скрывается пустота мотивов и поступков. Режиссер, правда, характеризует поведение Винсента как отцовское: он хотел кого-то вырастить, быть кому-то отцом. Поэтому он обещает не бить девочку, не насиловать и вообще не причинить вреда. Относительно Гаэль он комментирует, что речь в его картине не идет о стокгольмском синдроме, когда жертва влюбляется в своего похитителя. По словам Видо, его фильм — о семье и семейных узах. Довольно странный поворот, и разглядеть его в картине трудно. Но жюри честно пыталось, мы следили за ними. Кое-кто, правда, после просмотра мигом погрузился в телефон — но, мало ли, почта или важные смс-ки.

Команда фильма на фотоколле

Однако не жюри и не предыдущие картины стали хитами дня, а юный Томас Хорн из картины Стивена Долдри «Жутко громко и запредельно близко». Фильм — экранизация книги Джонатана Сафрана Фоера о юном вундеркинде Оскаре Шелле, чей отец погиб 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке в одной из башен-близнецов. Спустя время Оскар находит в шкафу отца странную вазу, а в ней — ключ. Мальчик пытается найти разгадку таинственного ключа в уверенности, что это приведет его к информации об отце, встречается с огромным количеством людей — но вместо отца находит совершенно другого родственника.

Фильм производит довольно странное впечатление. Он качественно снят, в нем прекрасные актерские работы — Том Хэнкс, Сандра Буллок, Макс фон Сюдов и новичок Хорн. Но при этом есть ощущение, что ты не хочешь погружаться в эту историю. Оскар — довольно неприятный мальчик, и диагноз «аутизм» не спасает от этого впечатления. Согласно диагнозу он пытается восстановить равновесие, найти смысл — что это за ключ, как найти то, что он откроет — и ужасно циклится на этой задаче, буквально унижая собственную мать. В ходе событий внезапно понимаешь, что именно мама Оскара (еще одна удивительная работа Сандры Буллок) и есть настоящая героиня, которая все это время оберегала своего сына. В результате Оскар находит информацию об отце — но не там, где искал, и не ту, на которую надеялся. Однако именно она меняет всю его жизнь.

Оскар и старик охотятся за разгадкой

В фильме совершенно волшебный тандем «стар и млад» — Макс фон Сюдов, играющий немого старика, и Томас Хорн, ставший вредным жестоким Оскаром. Насколько Хорн неприятен в этой роли, настолько он очарователен в жизни. На пресс-конференции парень обаял всех за секунды: от волнения схватил наушник для перевода и принялся говорить в него, как в микрофон. «Эта роль стала ля меня персональным вызовом. Для меня она — первая главная роль в кино, и это ни с чем не сравнимый опыт. Я много дней провел, вникая в персонаж, и Стивен Долдри мне очень в этом помогал. Я благодарю его за это». Тут Томас поворачивается к фон Сюдову — зал уже рыдает от умиления: «С мистером фон Сюдовым было очень здорово работать. Я благодарю его за то, что он был рядом и так помогал мне!» Фон Сюдов смущено моргает, а Долдри шепчет парнишке, что у того в руках не тот микрофон. «Боже мой, почему я это взял, почему я в это говорю!» — Томас с ужасом бросает микрофон на стол и хватается за голову. Народ в экстазе топит мальца в овациях. Буквально через пять минут Томас снова «рвет» зал: Стивену Долдри плохо перевели вопрос немецкой журналистки, и Хорн пришел на помощь. «Я, кажется, понял, что она сказала!» — непосредственно закричал в микрофон мальчуган и принялся бойко переводить режиссеру под всеобщий хохот и овации. Они заслуженные: в 15 лет Томас знает четыре языка и уже выиграл 32 тыс. долларов в игре Kid Jeopardy. Фон Сюдов во всех интервью хвалит мальчика и то, как впечатлила его работа на площадке.

Томаса уже научили, что наушник надо слушать

Относительно самого Макса — в зале его также топили в любви шведские журналисты умоляли актера вернуться к ним назад из Парижа и выражали всяческую поддержку. Макс на это отвечал, то любит Швецию всей душой, называл шведский кинематограф прекрасной школой, но был тверд в решении: он уже профессиональный эмигрант. Что касается своего немого персонажа, актер отметил, что ему без разницы, играть говорящего человека или того, кто изъясняется жестами: люди есть люди. «Главное — я был очень тронут историей и сценарием, поэтому и согласился сниматься».

Юного Тома спросили, как ему работалось с такими величинами, как Том Хэнкс и Сандра Буллок. «Было очень весело. Мне вообще ужасно понравилось работать с ними, потому что я видел, как много и тяжело они работают — и, глядя на них, мне самому становилось как-то легче. Меня все очень поддерживали и помогали». Стивен Долдри тут взял на себя роль журналиста и поинтересовался: если эта роль для тома стала первой главной, то какая же была первая неглавная. «В школьной пьесе, — покраснел Том. — Я играл кузнечика». Словами на бумаге не передать все очарование этой сценки, поверьте.

Также том подытожил, что для него фильм — не о трагедии 11 сентября, а о семье и о том, что все события в итоге привели к возвращению дедушки Оскара домой. «Для меня это и есть конец истории», — подчеркнул юный вундеркинд. 5 апреля, когда фильм выходит в российский прокат, вы узнаете, прав он или нет.